Виталий Антонович Колесник

руководитель института архитектуры и искусств

ФГОУ ВПО «Южного федерального университета»,

профессор

 

 

Насколько объективно отражает знания учащихся Единый государственный экзамен? Почему повсеместно осуществляется подлог? Как получается, что наивысший балл получают в дагестанских сёлах? Кого мы готовим? Человек входит во взрослую жизнь с обмана, каковы его моральные ценности будут в будущем? И как всегда, что делать и кто виноват? На эту тему мы беседуем с руководителем института архитектуры и искусств ФГОУ ВПО «Южного федерального университета», профессором Виталием Антоновичем Колесником.

 

РП: Виталий Антонович, при введении в школах ЕГЭ основная цель, которую преследовали инициаторы этой идеи – ликвидировать коррупцию в высшей школе. Но, к сожалению, убрали одни проблемы – появилось множество других, и этот год особенно показателен. Правильный ли мы выбрали вектор проверки знаний, или необходимо что-то поправить?

 В.А. Колесник: ЕГЭ в нынешнем своём виде абсолютно не отвечает декларированной цели – уравниванию шансов поступающих. Если сельские школы по целому ряду причин не могут дать выпускникам такой же уровень образования, как городские, то никакой ЕГЭ ситуацию не исправит. Поэтому ЕГЭ – это не тот путь, который позволит отобрать лучших учащихся при поступлении в ВУЗ. У нас в институте, к счастью, система ЕГЭ является не определяющим, а дополнительным фактором при вступительных экзаменах. Поэтому при поступлении к нам издержки этой системы меньше всего влияют на отбор будущих студентов. Наши ребята сызмальства ориентированы на свою специальность и знают, что при наличии таланта обязательно поступят, а бездарность провалится и с высоким баллом ЕГЭ. Это как раз и уравнивает шансы сельских и городских ребят. Но спорить о достоинствах и недостатках системы ЕГЭ можно было на стадии принятия решения, теперь же остаётся только пытаться её улучшить. Главный недостаток ЕГЭ – он глубоко показушный, а реально работает плохо, что показала история со студентами МИФИ, сдававшими экзамен вместо выпускников. В западных образовательных системах условным аналогом ЕГЭ является контрольный тест, но это не более чем допуск непосредственно к экзаменам. Группа наших студентов была на стажировке в Европе. В образовательном плане их особо ничего не поразило, поразило другое – студенты на экзаменах никогда не выклянчивают оценки, пытаясь давить на жалость преподавателя. Они заинтересованы в объективной оценке своих знаний, так как понимают, что диплом сам по себе ничего из себя не представляет, если в голове пусто. Когда наши ребята едут трудоустраиваться на Запад, им сначала дают тестовое задание для определения уровня квалификации, а уж затем спрашивают диплом. А у нас, когда пресса постоянно рассказывает о высокопоставленных чиновниках и бизнесменах с проплаченными или «липовыми» дипломами, студенты поневоле задаются вопросом: зачем учиться, стараться, тратить силы, если главное – бумажка об образовании, с помощью которой тебе уже открыты двери в любой сфере? От этого и идут коррупция, проплаченные оценки и тому подобное. Но ведь даже самый лучший агроном или ветврач не станет хорошим архитектором. Ведь в любом деле великое множество тонкостей и нюансов, доступных лишь специалистам. И ещё, сейчас нельзя отчислить неуспевающего студента просто так, с него нужно взять объяснения, почему он не хочет учиться. Но если он не хочет или не может – что тут объяснять? Но нет, нужно устраивать целую процедуру. У нас даже хорошие, правильные инициативы реализуем по особому. Идёт интеграция присоединения к Болонскому процессу – вещь правильная, но при правильном подходе. В Европе бакалавриат – это всего лишь подготовительная стадия к магистратуре, а у нас в магистратуру берут лишь 20% бакалавров по квоте. Остальные оказываются в подвешенном, промежуточном положении, этакими специалистами-недоучками. Вы представляете, сколько вреда может быть от недоученного инженера или авиаконструктора? Ставится цель сокращения бюджетного финансирования. Так сделайте его смешанным, частно-бюджетным! Но нет, это воспрещается по закону, может быть либо полностью частным, либо полностью бюджетным.

 

 РП: Жириновский предложил в качестве эксперимента в этом году отменить ЕГЭ. К чему это может привести?

В.А. Колесник: Будет ужасно. Образование – это консервативная система, не терпящая резких скачков и перепадов. Дети и родители усиленно готовятся к ЕГЭ, а мы им внезапно скажем: «Давайте по старинке, сочинения на двенадцать страниц и так далее».

 

РП: По Вашему выходит: с ЕГЭ плохо и без ЕГЭ плохо. Каков же выход?

В.А. Колесник: Когда школьные медали стали объектом коррупционных явлений? Тогда, когда медалистов стали принимать в ВУЗ без экзаменов. До этого медали никаких преимуществ при поступлении не давали. То же и с ЕГЭ – спрос рождает предложение. Надо перенять европейский опыт превращения ЕГЭ в допуск к вступительным экзаменам. Как бороться с коррупцией при сдаче ЕГЭ? Приглашать на экзамен контролёров-наблюдателей, не разбирающихся в сдаваемом предмете, которые умели бы организовать процесс сдачи экзамена и следить за дисциплиной, но никак не могли бы подсказать. Делать работы студентов анонимными, зашифрованными под числами, расшифровка которых известна лишь одному секретарю комиссии. А уж честного человека на должность секретаря всегда можно найти. Либо другой вариант – включать в приёмную комиссию человек двадцать, всех труднее подкупить.

 

РП: Почему бы не перенять Ваш опыт – сдавать экзамен по профилирующему предмету, а ЕГЭ – в качестве дополнительного показателя при прочих равных условиях?

 В.А. Колесник: Ряд ВУЗов так и поступают, хотя изначально необходимо было профильный экзамен в ВУЗ не отменять. Всё новое – это хорошо забытое старое. С ЕГЭ и Болонским процессом мы утратили многие преимущества советской образовательной системы, которая была объективно лучшей в мире. Наши физики и химики выше любых других ценились на Западе, безо всякой политической подоплёки. Корпорации заманивали их на работу с помощью всевозможных преференций, зарплат, квартир. Раньше мы были самой читающей страной, а теперь по этому показателю занимаем шестьдесят второе место, ниже Республики Чад.

 

РП: На Западе есть практика, когда работодатели присматриваются к перспективным студентам с первых курсов, стараясь их заранее заинтересовать работой на предприятии.

В.А. Колесник: У нас есть так называемое целевое распределение. Присылают нескольких ребят из глубинки с тем, чтобы после обучения они вернулись в родные места работать по специальности. Но проходит шесть лет, за это время сменился глава района, они ему уже не нужны, у него другие приоритеты. В этом было преимущество советского планового хозяйства, когда заранее планировалось число необходимых предприятию молодых специалистов, и эти ребята никогда не оставались после распределения без рабочего места и жилплощади. Сейчас этого нет даже в оборонной промышленности. На Западе студенты рвутся продавать себя работодателям, они выполняют для них какие-то заказы, даже бесплатно, а те, оценив их умения, затем приглашают на работу. У нас на отделении менеджмента тоже раньше была такая практика: мы отправляли студентов на практику в разные фирмы, кто приживался – шли туда и на следующий год, кто нет – тем искали новое место. Так к моменту окончания института практически все были трудоустроены. Вот к этому и надо стремиться. Реформы в высшей школе и средней находятся в начальном пути. Много ещё необходимо сделать, чтобы найти оптимальный вариант решения. Но я думаю, что в споре, творческом подходе найдём истину, которая устроит всех.

                                                                                                                      Copyright Курзенев А.Н. © 2011
Copyright rp100.ru © 2011
Все права защищены