Жизнь

Великий русский поэт Александр Александрович Блок родился 16 (28) ноября 1880 в Санкт-Петербурге.

Отец Саши,—Александр Львович Блок (1852—1909), был юристом, профессором Варшавского университета, происходившим из дворянского рода, его брат Иван Львович был видным российским государственным деятелем.

Мать, Александра Андреевна, урождённая Бекетова, (1860—1923), была дочерью ректора Санкт-Петербургского университета Бекеетова. Брак, заключенный, когда Александре было восемнадцать лет, оказалось недолгим: после рождения сына она разорвала отношения с мужем и впоследствии их более не возобновляла. В 1889 году она добилась указа Синода о расторжении брака с первым супругом и вышла замуж за гвардейского офицера Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттуха, оставив при этом сыну фамилию первого мужа.

Александра Андреевна сама была поэтессой, и сын занимал центральное место в ее повседневной и духовной жизни. В ранние годы Блока мать оказывала на него огромное, несопоставимое с каким-либо иным, влияние. Александра Андреевна открыла сыну таких поэтов как Полонский и Фет, Ш. Бодлер и П. Верлен, указала на Аполлона Григорьева и Владимира Соловьева. Они вместе осваивали новые веяния в поэзии и философии, погружались политические новости и споры. Сын в свою очередь ощущал прочную духовную связь с матерью и относился к ней с глубоким доверием. Именно ей первой он читал свои стихи, доверял сердечные порывы, находя у неё понимание и поддержку. В общении матери и сына возрастной барьер между ними практически не ощущался. Ни с кем иным у него не было такой духовной близости и внутреннего сходства. «Мы с мамой — почти одно и то же…» — говорил Блок.

В возрасте девяти лет Александр поселился с матерью и отчимом на квартире в казармах лейб-гренадерского полка, расположенных на окраине Петербурга, на берегу Большой Невки. В 1889 году он был отдан во Введенскую гимназию. В 1897 году на похоронах в северной столице юный Александр встретился с известным мыслителем Владимиром Соловьёвым.

В 1898 году поэт окончил гимназию, летом начинается его увлечение Любовью Менделеевой, дочерью великого русского ученого. В августе Блок поступил на юридический факультет Петербургского университета. Через три года перевёлся на славяно-русское отделение историко-филологического факультета, которое окончил в 1906 году. В университете Блок знакомится с Сергеем Городецким и с Алексеем Ремизовым.

В это время троюродный брат поэта, впоследствии священник Сергей Михайлович Соловьёв (младший), становится одним из самых близких друзей молодого Блока.

Первые стихи Блок написал в пять лет. В восемь лет юный Александр впервые встретил казанского поэта-лирика, странствующего крестьянина Гаврилу Габриева. После краткого разговора с Габриевым мальчик окончательно утвердился в своем желании стать поэтом, о чём и сообщил на следующий день матери. В десять лет Блок написал два номера журнала «Корабль». С 1894 по 1897 год он вместе с братьями выпускал рукописный журнал «Вестник», всего вышло без малого четыре десятка номеров журнала. С детства Александр Блок каждое лето проводил в подмосковном имении деда Шахматово. В восьми километрах находилось имение Боблово, принадлежащее другу Бекетова, будущему тестю Блока Менделееву.

В шестнадцать лет Блок увлёкся театром. В Петербурге Блок записался в театральный кружок. Однако после первого успеха ролями в театре его в дальнейшем не удостаивали.

В 1903 году Блок женился на Любови Менделеевой, героине его первой книги стихов «Стихи о Прекрасной Даме». Известно, что поэт испытывал к жене сильное чувство, но время от времени поддерживал любовные связи с различными женщинами: сначала это была актриса Наталья Волохова, потом — оперная певица Любовь Андреева-Дельмас. Любовь Дмитриевна тоже позволяла себе внебрачные романтические отношения. На этой почве у Блока возник конфликт с Андреем Белым, описанный в пьесе «Балаганчик». Андрей Белый, считавший Любовь Менделееву-Блок воплощением Прекрасной Дамы, был страстно влюблён в неё, но она не ответила ему взаимностью. Впрочем, после Первой мировой войны отношения в семье Блоков наладились, и последние годы поэт был верным спутником своей супруги.

В 1909 году происходит два тяжёлых события в семье Блока: умирают его отец и ребёнок Любови Дмитриевны. Чтобы прийти в себя, Блок со своей женой уезжают отдохнуть в Италию и Германию. За итальянские стихи Блока приняли в общество, которое называлось «Академией». В ней помимо него состояли Валерий Брюсов, Михаил Кузмин, Вячеслав Иванов, Иннокентий Анненский.

Летом 1911 года Блок снова едет за границу, на этот раз во Францию, Бельгию и Нидерланды. Летом 1913 года хворающий Блок по рекомендации врачей опять едет во Францию и снова пишет о своих отрицательных впечатлениях от этой страны.

В 1912 году Блок писал драму «Роза и Крест» о поисках сокровенного знания провансальского трубадура Бертрана де Борна. Пьеса была завершена в январе 1913 года, понравилась К. С. Станиславскому и В. И. Немировичу-Данченко, но драму так и не поставили в театре.

7 июля 1916 года Блока призвали на службу в инженерную часть Всероссийского Земского Союза. Поэт служил в Белоруссии. По собственному признанию в письме матери, во время войны его основные интересы были «кушательные и лошадиные». Его супруга в это время была сестрой милосердия.

Февральскую и Октябрьскую революции Блок встретил со смешанными чувствами. Поэт отказался от эмиграции, считая, что должен быть с Россией в трудное время. В начале мая 1917 года Блок был принят на работу в «Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданских, так и военных и морских ведомств» в должности редактора. В августе Блок начал трудиться над рукописью, которую он рассматривал как часть будущего отчёта Чрезвычайной следственной комиссии и которая была опубликована в журнале «Былое» (№ 15, 1919 г.) и в виде книжки под названием «Последние дни Императорской власти» (Петроград, 1921).

Октябрьскую революцию Блок сразу принял восторженно, но как стихийное восстание, бунт, не столько как политическое событие, сколько в качестве духовного творческого акта.

В январе 1920 года от воспаления лёгких умер отчим Блока генерал Франц Кублицкий-Пиоттух, которого поэт называл ласково «Францик».

Блок забрал к себе жить свою мать. Но она и жена Блока были в плохих отношениях между собой. В январе 1921 года Блок по случаю 84-й годовщины смерти Пушкина выступил в Доме литераторов со своей знаменитой речью «О назначении поэта». Эту речь слушали и Ахматова, и Гумилёв, явившийся на чтение во фраке, под руку с дамой, дрожавшей от холода в чёрном платье с глубоким вырезом (зал, как и всегда в те годы, был нетопленый, изо рта у всех явственно шёл пар). Блок стоял на эстраде в чёрном пиджаке поверх белого свитера с высоким воротником, засунув руки в карманы. Процитировав знаменитую строку Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля…» — Блок повернулся к сидевшему тут же на сцене обескураженному советскому бюрократу (из тех, которые по язвительному определению Андрея Белого, «ничего не пишут, только подписывают») и отчеканил: «…покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю — тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем: жизнь для него потеряла смысл».

Блок был одним из петроградских деятелей искусства, не просто принявших советскую власть, но и согласившихся работать на её пользу. Большевики начали масштабно использовать имя поэта в своих целях. На протяжении 1918—1920 годов Блока, зачастую вопреки его воле, назначали и выбирали на различные должности в организациях, комитетах, комиссиях. Постоянно возрастающий объём работы подорвал силы поэта. Начала накапливаться усталость — Блок описывал своё состояние того периода словами «меня выпили». Этим же, возможно, и объясняется творческое молчание поэта — он писал в частном письме в январе 1919 года: «Почти год как я не принадлежу себе, я разучился писать стихи и думать о стихах…».

В феврале 1919 года Блок был арестован Петроградской Чрезвычайной Комиссией. Его подозревали в участии в антисоветском заговоре. Через день, после двух долгих допросов Блока всё же освободили, так как за него вступился нарком просвещения Анатолий Луначарский. Однако даже эти полтора дня тюрьмы надломили его. Тяжёлые нагрузки в советских учреждениях и проживание в голодном и холодном революционном Петрограде окончательно расшатали здоровье поэта — у Блока возникли серьёзная сердечно-сосудистая болезнь, астма, появились психические расстройства, зимой 1920 года началась цинга.

Весной 1921 года Александр Блок вместе с Фёдором Сологубом просили выдать им выездные визы. Вопрос рассматривало Политбюро ЦК РКП(б). В выезде было отказано. Луначарский отмечал: «Мы в буквальном смысле слова, не отпуская поэта и не давая ему вместе с тем необходимых удовлетворительных условий, замучали его». Многие историки полагал, что Ленин и Менжинский сыграли особо негативную роль в судьбе поэта, запретив больному выезд на лечение в санаторий в Финляндии, о чём, по ходатайству Максима Горького и Луначарского, шла речь на заседании политбюро ЦК РКП(б) 12 июля 1921 года. Выхлопотанное Каменевым и Луначарским на последующем заседании политбюро разрешение на выезд было подписано 23 июля 1921 года. Но так как состояние Блока ухудшилось, 29 июля 1921 Горький просил разрешение на выезд и жене Блока как сопровождающему лицу. Уже 1 августа разрешение на выезд Л. Д. Блок подписано Молотовым, но Горький узнает об этом от Луначарского только 6 августа.

Оказавшись в тяжёлом материальном положении, он серьёзно болел и 7 августа 1921 года умер в своей последней петроградской квартире от воспаления сердечных клапанов, на сорок первомгоду жизни. За несколько дней до смерти по Петрограду прошёл слух, будто поэт сошёл с ума. Накануне смерти Блок долго бредил, одержимый единственной мыслью: все ли экземпляры «Двенадцати» уничтожены. Однако поэт умер в полном сознании, что опровергает слухи о его помешательстве. Перед смертью, после получения отрицательного ответа на запрос о выезде на лечение за границу (от 12 июля), Блок сознательно уничтожил свои записи, отказывался от приёма пищи и лекарств. Уже на самом смертном одре поэт требовал от своей супруги обещания сжечь и уничтожить все до единого экземпляры поэмы «Двенадцать». Это было напрямую связано с той эволюцией в отношении Блока к революции и большевикам, которую он прошёл после создания поэмы.

Александр Блок был похоронен на Смоленском православном кладбище Петрограда. В 1944 году прах Блока был перезахоронен на Литераторских мостках на Волковском кладбище.

Творчество и его особенности

Начинал творить Блок в духе символизма («Стихи о Прекрасной Даме», 1901—1902), ощущение кризиса которого провозгласил в драме «Балаганчик» (1906). Лирика Александра Александрович, по своей «стихийности» близкая музыке, формировалась под воздействием романса. Через обострение социальных тенденций (цикл «Город», 1904—1908), религиозной темы (цикл «Снежная маска», 1907), осмысление «страшного мира» (одноимённый цикл 1908—1916), осознание трагедии современного человека (пьеса «Роза и крест», 1912—1913) поэт пришёл к идее неизбежности «возмездия» (одноимённый цикл 1907—1913; цикл «Ямбы», 1907—1914; поэма «Возмездие», 1910—1921). Главные темы поэзии нашли разрешение в цикле «Родина» (1907—1916).

Парадоксальное сочетание мистики и быта, отрешённости и повседневности вообще красной нитью проходит через все творчество Блока. Это есть отличительная особенность и его психической организации, и, как следствие, его собственного, блоковского символизма. Особенно характерным в этой связи выглядит ставшее хрестоматийным классическое сопоставление туманного силуэта «Незнакомки» и «пьяниц с глазами кроликов». Блок вообще был крайне чувствителен к повседневным впечатлениям и звукам окружающего его города и артистов, с которыми сталкивался и которым симпатизировал.

До революции музыкальность стихов Блока убаюкивала аудиторию, погружала её в некий гипнотический сон. Позднее в его произведениях появились интонации отчаянных, хватающих за душу цыганских песен.

Революция, как было уже сказано выше, поначалу послужила для Блока источником творческого вдохновения и предметом глубокой рефлексии. В январе 1918 была написана поэма «Двенадцать». Поэма сочинялась единым духом, в послереволюционном, застывшем от холода Петрограде, в состоянии полубессознательного лихорадочного подъёма, всего за несколько дней, и на её окончательную доработку понадобился лишь месяц. Блок рассказывал, что начал писать «Двенадцать» с середины, со слов: «Уж я ножичком полосну, полосну!», затем перешёл к началу и на одном дыхании написал первые восемь песен поэмы.

Закончив текст поэмы вчерне, непосредственно после легендарной финальной фразы «…в белом венчике из роз — впереди — Исус Христос…», Блок оставляет несколько скомканную, но весьма показательную реплику в своей записной книжке 1918 года, целиком посвящённой периоду поэмы «Двенадцать»: «Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг. Этот шум слышал Гоголь (чтобы заглушить его — призывы к семейному порядку и православию)…Сегодня я — гений». Позже он, возвращаясь к теме поэмы, написал в дневнике: «Если бы в России существовало действительное духовенство, а не только сословие нравственно тупых людей духовного звания, оно бы давно «учло» то обстоятельство, что «Христос с красногвардейцами». Едва ли можно оспорить эту истину, простую для людей, читавших Евангелие и думавших о нём». 3 марта по новому стилю поэма «Двенадцать» была опубликована, в газете левых эсеров «Знамя труда», а в начале мая впервые вышла отдельной книгой.

Переосмысление революционных событий и судьбы России сопровождалось для Блока глубоким творческим кризисом, депрессией и прогрессирующей болезнью. После всплеска января 1918 года, когда были разом созданы «Скифы» и «Двенадцать», Блок совсем перестал писать стихи и на все вопросы о своём молчании отвечал: «Все звуки прекратились… Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?» А художнику Анненкову, автору кубистических иллюстраций к первому изданию поэмы «Двенадцать», он жаловался: «Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! Мы задыхаемся, мы задохнёмся все. Мировая революция превращается в мировую грудную жабу!»

Интересные факты и цитаты

- 5 апреля 1912 года Блок записал в своем дневнике: «Гибель Titanic'a, вчера обрадовавшая меня несказанно (есть еще океан)». Вряд ли его обрадовала гибель пассажиров – скорее, как истинный поэт он выразил удовлетворением тем фактом, что в мире еще происходят события грандиозного масштаба, в том числе и трагедии.

- В очерке «Последние халдеи», своеобразном приложении к «Республике ШКИД» Л.Пантелеева и Григория Белых, приводится любопытный разговор между воспитанниками школы имени Достоевского и их новой учительницей русского языка, плохо разбирающейся в новых тенденциях своего предмета.

«– Фу ты, – повторил Японец. – Ну расскажите нам про Маяковского, Федина, Блока…

– Не говори гадостей! – закричала мегера.

– Гадостей?!

– Да, да, гадостей. Что значит «блок»? Я не обязана знать вашего дурацкого воровского языка».

- Блоку не раз приписывали роман с Анной Ахматовой. Однако в своих записках она впоследствии опровергла эти слухи. «В рабочих тетрадях Ахматовой сохранилось большое число отрывков мемуарного характера, относящихся к Блоку. Все они, как и печатные «Воспоминания», по шутливому определению самой писательницы, в сущности, написаны на тему: «О том, как у меня не было романа с Блоком», — писал литературовед Виктор Жирмунский. «Все мои воспоминания о Блоке, — говорила Ахматова, — могут уместиться на одной странице обычного формата, и среди них интересна только его фраза о Льве Толстом». Однажды в разговоре с Блоком поэтесса передала ему замечание поэта Бенедикта Лившица, «что он, Блок, одним своим существованием мешает ему писать стихи». Ахматова вспоминает, что «Блок не засмеялся, а ответил вполне серьезно: «Я понимаю это. Мне мешает писать Лев Толстой».

Литературоведы подсчитали, что Ахматова посвятила Блоку пять стихотворений, по иным оценкам — семь, но два были без отчетливого персонального посвящения. Анна Андреевне была в гостях у поэта лишь однажды — «в одно из последних воскресений тринадцатого года». Она принесла Блоку его книги — «чтобы он их надписал». «На каждой он написал просто: «Ахматовой — Блок»… А на третьем томе поэт написал посвященный мне мадригал: «Красота страшна, вам скажут…». У меня никогда не было испанской шали, в которой я там изображена, но в это время Блок бредил Кармен и испанизировал и меня», — вспоминала поэтесса.

- Первой музой и любовью поэта в шестнадцать лет стала Ксения Садовская, которой было тридцать семь. Их знакомство случилось в Бад Наугейме – немецком курортном местечке, куда юный Блок приехал вместе с матерью и теткой. Александр в течение месяца, до отъезда Садовской, ежедневно покупал ей цветы и повсюду сопровождал. Этот странный роман продолжился по возвращению в Петербург и длился до тех пор, пока в конце лета 1898 года Блок не влюбился в Менделееву. И хотя уже через несколько месяцев в одном из стихотворений поэта появились строки о «любовнице, давно забытой», их эпистолярное выяснение отношений продолжалось еще почти три года. После августа 1901 года они больше не виделись и не общались. А в 1909 году поэт вновь оказался в Бад Наугейме, где, вспоминая о былой страсти, подарил миру цикл стихотворений «Через двенадцать лет».

- Астероиду 2540, обнаруженному учеными в 1971 году, дали имя Александра Блока.

- В 1912 Блок вполне мог погибнуть. Он был дружен с художником Сапуновым, и весной 1912 года тот пригласил его со своими друзьями на отдых в рыбацкий поселок. Блок составить им компанию не смог, и это было к счастью. В одну из ночей компания отправилась кататься на лодке, та перевернулась, и Сапунов утонул, так как не умел плавать. Блок, кстати, плавать не умел тоже, поэтому его участь могла быть такой же, окажись он волей судьбы в перевернувшейся лодке.

Поэма «Двенадцать»

Первая глава представляет собой типическую экспозицию (завязку) сюжета — заснеженные улицы революционного Петрограда зимой 1917-1918. Кратко и ёмко набросаны портреты нескольких прохожих — вот священник, вот богатая женщина в каракуле, старухи… По улицам замёрзшего города идёт патрульный отряд революционеров из двенадцати человек. Патрульные обсуждают своего бывшего товарища Ваньку, бросившего дело революции ради кабаков и сошедшегося с бывшей проституткой Катькой, а также поют песню о службе в Красной гвардии. Неожиданно отряд сталкивается с повозкой, на которой едут Ванька с Катькой. Красногвардейцы нападают на сани; извозчику удаётся выскочить из-под огня, но Катька погибает от выстрела одного из двенадцати. Убивший её боец Петруха печалится, но товарищи осуждают его за это. Патруль идёт дальше, держа революционный шаг. За ними увязывается шелудивый пёс, но его отгоняют штыками. Затем бойцы видят впереди неясную фигуру — впереди них идёт Иисус Христос.

У Блоку, всегда очень остро чувствовавшего родной город как чужой и враждебный человеку, получилось создать внушительную картину послереволюционной, вставшей на дыбы столицы. Петроград в «Двенадцати» показан в серии импрессионистских картин-зарисовок: хлёсткий ветер раскачивает огромные политические плакаты, снег, гололедица, стрельба и грабежи на улицах. Несмотря на мистический образ Христа, всё это выглядело весьма натуралистично, а местами даже подчёркнуто грубо и вульгарно. Потому произведение Блока подняли на щит и сторонники, и противники нового режима. Некоторые видели в «Двенадцати» карикатуру на разбойников-большевиков. Других шокировало, что у Блока красногвардейцев-уголовников по Петрограду ведёт сам Христос.

Подготовил А. Каменский